После восьмого класса я обычно летом подрабатывал в том, что раньше у нас называлось промзоной. Обычно ошивался в одной шаражке, которая работала с металлом. Я занимался всякими примитивными вещами: резал арматуру или размеченные листы по шаблонам. Работа довольно непростая, но платили вполне сносно. За лето можно было нормально заработать, если не филонить. Всяко лучше, чем на даче. Но всё поменялось после окончания десятого класса. Я стал летом буквально жить на работе. Приходил очень рано, а уходил позже всех. Но дело было не в деньгах.
Цех, в котором я работал, во дворе соседствовал с бывшими складами, которые свидетели Иеговы переоборудовали в цех. Во время обеда часто с ними пересекался. Ребята они (как мне тогда показалось) были неплохими. Несколько раз пытались поговорить о боге, но я дал понять, что эта тема меня совсем не интересует. Иногда во время перекуров сталкивался с девушкой из цеха. Она и у нас иногда подрабатывала — приходила после смены убирать мусор.
Я разговорился с ней. Мне тогда очень запал в душу её взгляд. Она так невероятно смотрела, как бы сбоку и всегда с лёгкой улыбкой. Эта улыбка и свела меня с ума. Каждый день после смены я оставался допоздна, чтобы лишний раз поболтать с уборщицей. Я не понимал, сколько ей лет, но мне казалось, что лет ей 25–27. Оказалось, что она на три года всего меня старше. 3 июля я признался ей в любви. Написал длинное письмо, в котором пытался сказать ей всё, что чувствую к ней. На следующий день мы впервые поцеловались.
Я стал встречаться с ней.
А в августе, когда папа уехал в командировку, я позвал её к себе в гости на выходные. Я не знаю, что она говорила родным, но они точно не были в курсе происходящего.
Я купил бутылку белого вина, приготовил макароны по-флотски (просто я неплохо тогда готовил только это блюдо). Мы провели два дня вместе. А в воскресенье часов в одиннадцать пошёл в магазин за курицей. Она сказала, что хочет приготовить жареную курицу. Мы тогда ходили голыми по квартире. Оставил её на кухне, она нарезала овощи для салата абсолютно голой.
Я возвращаюсь домой, а дверь на кухне закрыта. Папа (неожиданно!) бреется в ванной. Он должен был по плану приехать во вторник, а не в субботу! Папа сказал, чтобы я занёс девушке на кухню хоть какую-нибудь одежду. Я занёс. Попытался папе объяснить, но он взглядом на меня посмотрел так, что я всё понял. Ему не нужны были объяснения. Моя девушка хотела уйти, но я её отговорил. Я при ней сказал папе, что люблю её больше жизни. Он просто жестом показал, что всё хорошо. Мы в тишине пообедали. Разговор как-то совсем не клеился. А потом папа сказал, что приехал взять какие-то документы. Сказал, что вернётся во вторник. Похвалил курочку и ушёл. Было стыдно. Очень.
Но если мой папа всё понял, то её родители не поняли. Там такая Санта-Барбара началась! Через некоторое время её родные узнали, что она встречается со мной. Но самое страшное было то, что она выпила вина, а ещё я не был свидетелем. Осенью она поступила в университет на врача, а ещё родные оборвали с ней всякое общение. Меня это просто шокировало. Ещё её отлучили от церкви. Фига поворот!
В одиннадцатом классе я сожительствовал с девушкой, которая была старше меня. Единственное, что просил тогда папа, — не заводить детей, пока оба не получим высшее образование. Мы согласились с этой затеей. На самом деле там столько всяких небольших историй было, что хватит на целую книгу.
Мне сейчас 39 лет. Люблю свою жену и деток. Кстати, родители жены всё же попытались недавно с ней опять начать общение, но жена на них сильно обиделась. Блин, я бы тоже обиделся, если бы от меня отказались родные.